Нет ничего невозможного. Цитаты из новой книги Килиана Жорнета
Новая книга Килиана Жорнета “Нет ничего невозможного. Путь к вершине” — на русском языке!
Килиан Жорнет — из тех, кто не нуждается в особом представлении, во всяком случае для бегового сообщества.
И вот впервые его книга (у него их несколько, но сегодня речь про последнюю — “Нет ничего невозможного”, Res Es Impossible в оригинале) выходит на русском языке.
Горжусь тем, что она выходит в МИФе.
В том числе тем — это бывает очень редко — что издание на русском появляется раньше, чем на английском.
Книга первоначально вышла на каталанском языке.
Страна должна знать своих героев — хочется отметить труд всех, кто работал над книгой и благодаря кому текст получился таким качественным.
Отдельно отметим переводчицу книги Ольгу Лукинскую, живущую в Барселоне.
Ради работы над книгой Ольга читала Жорнета и читала про Жорнета, изучала альпфорумы, консультировалась с экспертами и даже уточняла у жены Килиана некоторые детали!
А корректор книги Наталья Мартыненко занимается альпинизмом! И благодаря этому проверила в том числе и корректность ряда терминов.
Литературный редактор Ирина Зубкова сделала текст еще лучше.
А ответственный редактор Юлия Потемкина как всегда виртуозно (а она готовила большую часть беговых книг МИФа — например, Дэниелса) срежиссировала эту работу, чтобы книга получилась достойной во всех отношениях.
И это далеко не все, кто приложил руку к российскому изданию, разумеется. За любой книгой стоит большая работа, которая не всегда видна снаружи.
Сегодня в честь выхода российского издания делюсь несколькими цитатами из книги.
В соревновательном спорте нет равных возможностей — лучше сразу выкинуть эту идею из головы. Представьте, что я захотел стать баскетболистом. Даже если бы я тренировался с полной отдачей, изо всех сил нагружал тело и ум, лез из кожи вон ради этого, то все равно, будем честны, не достиг бы особых успехов. Когда в тренировочном центре проводили пробы, сразу выяснилось, что мои параметры позволяют говорить о будущем именно в горных видах спорта, требующих выносливости. Если в том, что касается силы и «взрывных» движений, я был в нижней части диапазона, то во время бега вверх по склону очень хорошо себя чувствовал и мог идти на равных со взрослыми. Видимо, это связано с хорошей способностью к восстановлению и с тем, что у меня небольшое, легкое тело, — на начальном этапе это очень помогало.
Мы не выбираем ни собственные гены, ни строение тела и не можем изменить их в течение жизни. Но, разумеется, этих параметров совершенно недостаточно, чтобы добиться успеха в спорте, даже в самой подходящей конкретному человеку дисциплине. Естественную предрасположенность обязательно нужно дополнять огромной работой, а для этого необходима настоящая увлеченность.
***
Помимо однокурсников, которые тоже занимались спортом, мой круг общения ограничивался людьми, с которыми я пересекался на пробежках. Я не поехал в путешествие в честь выпуска из университета, никогда не ходил на вечеринки или дискотеки, не выпил ни капли алкоголя, кроме тех случаев, когда меня, прямо скажем, заставили. Я избегал таких ситуаций, понимая, что это просто потеря времени и энергии, а мне гораздо полезнее будет потренироваться или отдохнуть.
Если сейчас вы подумали, что я был своеобразным молодым человеком — с очень узким взглядом на реальную жизнь и стремлением отгородиться от окружающего мира, — то вы точно недалеки от правды.
Но отмечу, что все это было частью составленного мной после долгих
размышлений плана. С того момента, когда я решил, что хочу посвятить жизнь спорту, у меня не было сомнений: чтобы открыть одни двери, нужно было навсегда закрыть некоторые другие.
Если смотреть с правильной точки зрения, спорт — не бесконечные
ограничения, а скорее постоянная необходимость выбирать. Мы делаем выбор, зная, где в итоге хотим оказаться; нам ясно, что секрет успеха — в определении приоритетов, в понимании того, чем мы по-настоящему хотим заниматься, и в следовании плану без колебаний. В конце концов, что важнее — найти друзей и девушку или бороться, чтобы стать чемпионом мира в своем виде спорта?
***
Множество спортсменов с детства готовились соревноваться и становиться чемпионами — но тех, кто действительно стал лучшим, очень мало. «Номером один» становятся только избранные. К сожалению, из-за этого многие вырастают людьми с гипертрофированным эго и всю жизнь тащат за собой рюкзак, наполненный разочарованиями.
Поэтому я склонен считать, что детей нужно готовить не к победам, а к тренировкам. Будь это общим лейтмотивом, каждому доставался бы свой вкусный и душистый кусок пирога, а соревнования были бы лишь чем-то вроде вишенки на торте. К счастью, это было первым, чему Майте Эрнандес и Жорди Канальс научили меня в спортивном центре.
Тренироваться — обязательно, соревноваться — нет; а если так хочется, то соревнования появятся, когда придет их время. Эта идея мне очень помогла, когда через много лет я поднимался на Эверест.
***
Когда я соревнуюсь, мне нравится приходить первым. Во мне силен дух соревновательности, он будто зудит внутри; но в то же время я убежден, что празднование победы — дело интимное, приватное. Меня несколько отталкивает помпезность соревнований. Хвастаться, подниматься на подиум, чтобы стать выше других, соперников и проигравших, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что мы —лучшие…
Окончательная победа всегда внутри, она индивидуальна и даже может быть чем-то постыдным. Поражение — тоже. Именно церемониальность и символизм — то, что убивает соревнования. И на Hardrock 100 это отлично знают. Там от них отказались, сделав забег просто забегом. Абсолютным, тотальным забегом, лишенным поверхностной шелухи и хвастовства.
На следующий день после выстрела стартового пистолета все ждут, когда последний бегун доберется до финиша (он же старт) в Сильвертоне и поцелует камень, отмечающий конец дистанции. Да-да, камень. Здесь нет привычной арки с ленточкой — вместо нее стоит каменная глыба в два квадратных метра с логотипом Hardrock 100, горным бараном.
После того как все освежатся прохладительными напитками, бегуны, волонтеры и все, кто есть рядом, собираются в школьном павильоне, чтобы отпраздновать круто проведенные выходные. Бегуны, поцеловавшие камень не позже, чем через сорок восемь часов после начала забега — таков установленный лимит, — получают дипломы. На празднование приглашают волонтеров контрольных пунктов и пейсеров, которым выражают должную благодарность. У каждого на этих соревнованиях своя роль, все одинаково важны и нужны. Все празднуют любовь к спорту и горам. Именно такими и должны быть соревнования.
***
Практика спорта, которую нам продают сегодня, — это шоу, а для шоу нужна публика. Публика же теперь находится не на стадионах. Или да — но только на одном, огромном стадионе, в который превратился весь мир. У каждого свое любимое удобное место, и, чтобы попасть туда, не нужно выходить из дома. Спортсмен теперь остается спортсменом круглосуточно и должен уже не только тренироваться, но и быть « настоящим», иметь свою точку зрения на любой «дискурс». А поскольку все, что ты сейчас произносишь, предназначено уже не для горстки понимающих, а для глобальной аудитории, информацию приходится доносить в максимально упрощенной, краткой форме, чтобы быстро захватить внимание публики, поглощающей эту информацию в мгновение ока. Я уже знаю: у меня есть всего пять или шесть секунд, в которые нужно уместить нечто настолько впечатляющее, чтобы оставить зрителя бездыханным, чтобы не только зацепить развлекательной стороной, но и заинтересовать. Теперь не нужны сложные объяснения и незначительные детали — смотри, как им всем интересно, надо только придумать цепляющий заголовок, привести понятные цифры, которые можно будет сравнивать. Это бесконечное соревнование между новостями, между спортсменами, между людьми.
***
Воспоминания об Эвересте в моей голове тоже быстро таяли, как снег, который исчезает с поверхности и, переходя в свое новое состояние, пропитывает землю, помогая опять зародить в ней жизнь. Пережитое забывается, но обогащается и расцветает опыт, а в сознание опять проникают эмоции, возбуждение. Я уже начал планировать забег на следующие выходные, думать о новых экспедициях, об идеях, которые можно реализовать, если сильно постараться…
Даже те из друзей, что меня хорошо знают, всегда удивляются, оказавшись у нас дома: на полках, заставленных книгами и географическими картами, они не видят выставленных трофеев. А меня пугает мысль о том, чтобы стать пленником собственного прошлого.
Наверное, поэтому я не храню награды, полученные на соревнованиях. Одни я отдаю своему дедушке, другие дарю какому-нибудь ребенку, который с сияющими глазами следил за забегом. Иногда — владельцу отеля, где остановился, или кому-то из своих спонсоров. Те трофеи, что все же добираются до дома, в итоге оказываются в контейнерах для переработки мусора; некоторые я вообще использовал как скребок, чтобы снять с лыж воск, или как доску, чтобы нарезать овощи. Может быть, мной движет боязнь застрять в прошлом? Или тщеславие? Или наоборот, тщеславным меня делает страх перед дискомфортом, который я испытаю, приняв, что мои заслуги ценны?
